Taiwan Today

Хотя Китайская Республика была одним из государств-основателей Организации Объединен­ных Наций, в 1971 году она лишuлась своего места в ООН — оно было занято Пекином. В течение последних двух лет граждане и nравительство Китайской Республики активно добиваются возвращения своей страны в ООН. Однако, проведение этой кампании осложняется внутриnолитическuми факторами: политические партии Тайваня расходятся во взглядах на тактику, которую следует использовать для достижения поставленной цели.

Одним из критериев зрелости де­мократии является степень учета правительством при выработке внешнепо­литического курса взглядов и требова­ний различных групп внутри страны, имеющих определенные интересы. Курс Китайской Республики на участие в деятельности Организации Объединен­ных Наций после почти 25-летнего вынужденного отсутствия в ней может служить наилучшим подтверждением верности этого тезиса. Существование многопартийной системы, которая сло­жилась в конце 80-х — начале 90-х годов и при которой Демократическая прогрессивная партия (ДПП) и Новая партия (НП) составляют противовесы партии большинства — Гоминьдану (ГМД), осложняет сегодня шаги правительства по лоббированию в ООН. Хотя все три политические партии едины в своей оценке того факта, что 21 мил­лион жителей Тайваня не представле­ны сегодня в этой всемирной организа­ции, как вопиющей несправедливости, они расходятся во взглядах на тактику лоббирования и по связанным с ней вопросам.

Тем, кто не следит внимательно за внутриполитической жизнью Тайваня, проводимая Китайской Республикой кампания за возвращение в ООН мо­жет показаться недостаточно четкой или даже хаотичной. Некоторая нечеткость и хаотичность действительно существу­ют, но это — неизбежное явление, со­путствующее бурным демократическим дебатам по таким важным вопросам, как отношения между Тайванем и матери­ковым Китаем, объединение Китая и "независимость Тайваня", а также ны­нешний и будущий статус Китайской Республики на Тайване в мировом со­обществе.

Чтобы читатели могли составить себе более ясное представление о вопросах, связанных со стремлением Ки­тайской Республики добиться возвра­щения в ООН, журнал "Free China Review" взял интервью у представителей ГМД, ДПП и НП, а также у по­литолога, внимательно следящего за этими вопросами.

Интервью журналу дали: член Законодательного Юаня от ГМД Гэ Юй­-цинь, являющаяся одним из двух ко­ординаторов Комиссии по иностранным делам Законодательного Юаня; член Законодательного Юаня от ДПП Пэррис Чжан (Чжан Сюй-чэн), про­фессор политологии Университета штата Пенсильвания и глава "Тайвань­ской миссии", открытой ДПП в Ва­шингтоне в апреле нынешнего года в целях поддержки кампании за участие острова в деятельности ООН; член Законодательного Юаня от НП Юй Му-мин, один из основателей партии, созданной в 1993 тду; и Бао Цзун­-хэ, профессор политологии Государственного Тайваньского университета. Ниже приводятся выдержки из интер­вью с ними.

Член Законодательного Юаня от ГМД Гэ Юй-цинь

FCR: В чем отличие подхода ГМД к стремлению Китайской Республики добиться возвращения в ООН от под­ходов ДПП и НП?

Гэ Юй-цинь: ГМД по-прежнему придерживается принципа, согласно которому название нашего государства не может быть изменено. Нет ника­ких причин жертвовать существовани­ем нашего государства ради обрете­ния права участвовать в деятельности ООН. Вступление в международную организацию возможно, в конечном счете, лишь при условии существова­ния нашего государства.

ДПП поднимает вопрос об учас­тии в деятельности ООН, руководству­ясь интересами достижения свой ко­нечной цели — "независимости Тай­ваня". Но это приводит иностранцев в некоторое замешательство и ослабля­ет их решимость оказывать нам поддержку. Я хочу спросить ДПП: какой смысл во вступлении в ООН, если во имя вступления мы отказываемся от своего государства? Мы не являемся членом ООН в течение более двадца­ти лет, и, несмотря на это, мы доби­лись успехов в экономическом и по­литическом развитии. Если бы мы были уверены сегодня, что добьемся большего, вступив в ООН под назва­нием "Тайвань", то, может быть, и стоило бы попробовать это сделать. Однако, более вероятен другой резуль­тат: используя название "Тайвань", мы лишимся всего, что имеем.

Китай находится в разделенном состоянии с 1949 года, но Китайская Республика была основана в 1912 году и с тех пор существует в качестве су­веренного государства. Мы признаем также факт образования в 1949 году КНР. Китай является в настоящее вре­мя разделенной страной, управляемой двумя различными правительствами,— такова реальность.

Коммунистический Китай угрожа­ет использовать военную силу против Тайваня, если его жители потребуют провозглашения "независимости". Если бы мы обратились в ООН с просьбой о принятии нас в эту организацию под названием "Тайвань", то это в весьма серьезной степени поста­вило бы под угрозу нашу безопасность и стабильность. Подобные решения не должны приниматься опрометчиво. Наша обязанность — избегать потен­циально опасных ситуаций.

Позиция Новой партии по вопро­су об участии Китайской Республики в деятельности ООН совпадает с по­зицией ГМД, поскольку у нас общая концепция государственности. В отличие от НП ДПП находится в оппозиции не только к ГМД, но и к наше­му государству: она добивается "не­зависимости" и провозглашения "Рес­публики Тайвань".

Какие средства наиболее эффектив­ны в обеспечении поддержки стрем­ления Китайской Республики добить­ся возвращения в ООН?

Мы используем убедительные до­воды. Поскольку ООН придерживает­ся принципа универсальности, ситуа­ция, при которой никто не представляет в ней 21 миллион граждан Китайской Республики на Тайване, не имеет никакого разумного оправдания. Кроме того, Тайвань был возвращен Японией Китайской Республике в 1945 году — то есть до образования КНР в 1949 году. Совершенно оче­видно, что КНР не имеет права представлять нас. Поскольку и Тайвань, и материк являются частями Китая, то Китайская Республика и КНР могут представлять лишь соответствующие части этой страны.

Мы рады, что все большее число стран высказываются в поддержку нашей позиции, а наши дипломатичес­кие союзники в последние два года поднимают этот вопрос в ООН. Кам­пания, проводимая правительством в средствах массовой информации, так­ же убедительна. Она позволяет миру увидеть, что мы отвечаем всем требо­ваниям, предъявляемым к полноправ­ным членам международного сообще­ства и, поэтому, должны иметь права и нести обязанности, вытекающие из этого членства.

Неправительственные организации и группы, занимающиеся лоббистской деятельностью в законодательных органах, также являются эффективным средством обеспечения поддержки наших усилий. Ряд международных финансовых и торговых организаций также хотят, чтобы мы стали их чле­ном (того же хотят и группы по ока­занию помощи нуждающимся и по защите прав человека), потому что мы способны внести реальный вклад в до­стижение ими своих целей. Я пола­гаю, что вступление в эти междуна­родные организации также будет способствовать успеху нашего курса.

Что вы можете сказать о поддер­жке вашего кур­са другими государствами Азии?

Я думаю, что соседние государства поддерживают нас, хотя и не говорят об этом открыто. Наши соседи по ре­гиону являются одновременно и сосе­дями материкового Китая и могут под­вергнуться серьезной опасности, если навлекут на себя гнев китайских ком­мунистов.

Полезны ли, по вашему мнению, параллели с германской и корейской моделями?

Они служат прецедентами. Это верно, что Тайвань и материковый Китай значительно отличаются друг от друга по размерам территории и чис­ленности населения, но неоспорим и тот факт, что оба они реально суще­ствуют. Нам следует убедить материковый Китай, что и Восточная, и Западная Германии поддерживали идею объединения, то есть, что ему не сле­дует опасаться увековечения раскола, если Тайвань также будет представ­лен в ООН. Мирное взаимодействие будет способствовать достижению об­щей цели — объединению страны. Кроме того, следует одновременно добиваться улучшения отношений между двумя сторонами Тайваньско­го пролива — это позволит уменьшить силу противодействия нашему курсу. Мы должны понимать, что возвращение в ООН потребует времени. Следует идти, не спеша, потому что наша важнейшая задача — привлечь внима­ние мирового сообщества и заручиться его поддержкой. Когда направле­ние избрано верное, цель будет, в ко­нечном счете, достигнута. Мы долж­ны проявлять терпение.

Член Законодательного Юаня от ДПП Пэррис Чжан

Какова позиция ДПП в отношении стремления Китайской Республики участвовать в деятельности ООН? Отлича­ется ли она от позиций ГМД и НП?

Пэррис Чжан: ДПП была иници­атором кампании за вступление Тай­ваня в ООН. В течение многих лет наше правительство, как мы видели, относилось сдержанно или даже нега­тивно к предложениям предпринять какие-либо шаги в этом направлении. Лишь после состоявшихся в декабре 1992 года выборов в Законодательный Юань, на которых ДПП завоевала в нем почти одну треть мест, правитель­ство поняло, что общественное мне­ние совершенно определенно сложи­лось в пользу возвращения Тайваня в ООН. Поэтому премьер Лянь Чжань сделал курс на возвращение в ООН приоритетным направлением полити­ки своего кабинета.

С тех пор ДПП добивается учас­тия нашей страны в деятельности ООН, активно взаимодействуя с дру­гими партиями. За последние два года, стремясь заручиться поддержкой ряда стран, мы посетили их миссии при ООН и встретились с некоторыми послами. Кроме того, члены Законодательного Юаня от ДПП посетили многие страны с целью заручиться поддержкой их общественности.

Новая партия пока что не прояви­ла заметного интереса к данному вопросу, поэтому давайте говорить о ГМД. ГМД также хочет вступления страны в ООН. Это, безусловно, так. Наши цели совпадают, но у нас имеются разногласия — например, относитель­но названия, которое нам следует при этом использовать. ГМД настаивает на использовании названия "Китайская Республика на Тайване". Мы же в ДПП полагаем, что это название не будет приемлемым для ООН.

Во-вторых, мы расходимся в воп­росе об аргументации, которую сле­дует использовать для вступления в ООН. ГМД говорит о "разделенном Китае"; поскольку на территории Китая существует два государственных образования, то у него должно быть и два места в ООН. Мы же в ДПП говорим, что, фактически, суще­ствует две страны. То есть — одна нация и два различных государства. Поэтому, каждое из них должно иметь место в ООН. Мы считаем, что фор­мула "разделенной страны" не является убедительной для большинства государств-членов ООН.

Наша тактика также различна. Тактика ГМД — просить Генеральную Ассамблею о создании специального комитета для изучения вопроса о пред­ставительстве Тайваня. Мы же счита­ем, что эта тактика обречена на пора­жение. Она неосуществима. За про­шедшие два года ГМД не удалось добиться даже включения этого вопроса в повестку дня. Я выступаю за более прямой путь: обратиться непосред­ственно в Совет Безопасности, несмот­ря на то, что материковый Китай на­ложит на заявление Тайваня вето. Но, предприняв такой шаг, Китай должен будет заплатить за это соответствую­щую политическую цену, так как международное сообщество потребует от него объяснений.

Фактически, Тайвань в большей мере отвечает условиям членства и имеет большие права быть членом ООН, чем некоторые из нынешних ее членов. После нескольких вето, я ду­маю, в мировом общественном мнении произошел бы сдвиг в сторону осуждения позиции Китая в этом вопросе. Наши нынешние действия оста­ются совершенно незамеченными меж­дународным сообществом. Если Ки­тай будет вести себя достаточно умно и согласится на создание специально­го комитета, он сможет бесконечно выдвигать свои возражения в этом ко­митете, и дверь в ООН будет закрыта для нас навсегда. Это было бы ужас­но, поэтому я выступаю против ны­нешней тактики правительства.

Какова долгocрочная стратегия ДПП?

За последние два года мы не­сколько раз посетили Соединенные Штаты, поскольку считаем, что поддержка США имеет для нас очень важ­ное значение. Соединенные Штаты располагают лишь одним голосом, но это — настолько мощная держава, что ее позиция существенным образом влияет на позицию и политику мно­гих других стран.

Соединенные Штаты проводят политику "одного Китая": поскольку существует только один Китай, то в ООН ему положено лишь одно место. Наш подход состоит в следующем: убедить Вашингтон, что Тайвань не является частью Китая. Мы стараемся убедить американцев, что жители Тай­ваня должны иметь право быть пред­ставленными в ООН, а Соединенным Штатам как демократической стране следует уважать общественное мнение.

Мы полагаем, что в будущем наше правительство откажется от позиции "одного Китая". Соединенным Штатам будет легче тогда изменить свою поли­тику. В настоящее время Вашингтон указывает на то, что и Тайбэй, и Пекин говорят, что существует только один Китай; как же могут Соединенные Штаты говорить, что их два, то есть один Китай и один Тайвань? Поэтому мы просим наших американских дру­зей быть терпеливыми. Процесс демок­ратизации на Тайване продолжается, и наше правительство постепенно изме­нит свою политику. Поэтому, не думайте, что политика "одного Китая" не­ зыблема. Она может измениться.

Что Вы могли бы сказать о поддержке американской и европейской обществен­ ностью усилий Китайской Республики, направленных на возвращение в ООН?

Настроения американской обще­ственности не совпадают с политикой правительства США. Исполнительная власть стоит на консервативных по­зициях, но общественность страны совершенно определенно высказыва­ется в поддержку усилий Тайваня. Вы можете видеть это по редакционным и другим статьям в американской пе­чати. Эта поддержка вселяет в нас уверенность в том, что в конечном счете правительство США также из­менит свою позицию.

В Европе люди меньше знают о Тайване. Нам следует приложить больше усилий, чтобы рассказать им о том, что Тайвань представляет собой, чего он хочет и какие на нем происходят демократические преобразования. Мы, члены ДПП, уже имели возможность встречаться с парламентариями и пред­ставителями средств массовой информации различных стран Европы. На них произвели глубокое впечатление успехи демократического развития Тайва­ня, и они видят резкий контраст между Тайванем и КНР. Они видят, что Тай­вань уважает и отстаивает права чело­века, а это — именно то, что они очень высоко ценят. Поэтому, если мы при­ложим большие усилия в Европе, мы сможем заручиться поддержкой и там.

Многие европейские страны на­столько малы, что, пожалуй, не спо­собны противостоять давлению со сто­роны КНР. Однако, если они станут действовать как единое целое — Европейский Союз, то будут достаточно сильны, чтобы противостоять такому давлению. Нам следует приложить боль­ше усилий, чтобы побудить европейс­кие страны занять единую позицию.

Возможна ли на Тайване поддержка стремления Китайской Республики добиться возвращения в ООН со сто­роны обеих ведущих партий?

Если бы мы смогли сотрудничать в рамках двухпартийной системы, то это, безусловно, было бы полезно. Но это не всегда возможно. Каждая партия должна занимать именно такую пози­цию, какую она считает наилучшей. ДПП призывает ГМД действовать так же активно и целеустремленно, как действуем мы.

Насколько успешна кампания, про­водимая правительством?

ДПП критикует подход правитель­ства. Аргументация в пользу параллельного представительства не дей­ственна, так как приводит другие стра­ны в некоторое замешательство. Они спрашивают: если вы стремитесь в конечном счете к объединению, то зачем вам тогда добиваться вступле­ния в ООН? К тому же, они знают, что за свою поддержку Тайваня им придется расплачиваться ухудшением отношений с КНР.

Кроме того, в соответствии с меж­дународным правом одна страна име­ет право располагать только одним местом в ООН. Поэтому, аргумента­ция в пользу параллельного предста­вительства, я думаю, используется исключительно во внутриполитических целях: она рассчитана на определен­ные элементы в ГМД и в стране — так называемых "сторонников объе­динения".

Правительство пытается также ус­покоить КНР, говоря, что оно стремит­ся в конечном счете к объединению Китая и что оно выступает против идеи "независимости Тайваня", или "одного Китая и одного Тайваня". Правитель­ство полагает, что ему удастся таким образом одурачить лидеров КНР, но они ведь — не дети. Они прекрасно понимают, что, обращаясь за поддержкой к другим странам, мы действуем, как не­ зависимое государство. Поэтому КНР будет делать все, что в ее силах, чтобы сорвать наш план. К тому же, многие страны просто не могут принять кон­цепцию "одного Китая с двумя правительствами", который должен иметь в ООН два места.

Кроме того, совершенно невозмож­но достичь согласия между теми, кто поддерживает идею объединения Китая, и теми, кто выступает за "независимость Тайваня". Число сторонников объеди­нения Китая, я бы сказал, очень незначительно. Те, кто выступает либо за "независимость Тайваня", либо за сохранение status quo, составляют подав­ляющее большинство. Желающие со­хранения status quo не поддерживают идею объединения, потому что они по­нимают, что объединение с материком означало бы просто поглощение Тай­ваня материковым Китаем. Они счита­ют это неприемлемым.

У сторонников объединения на Тайване также есть своя идеология и свои "национальные чувства". Но, я думаю, наше правительство, даже пре­зидент и премьер, предпочитают, что­ бы Тайвань был независим от Китая. Президент Ли предпринял [в прошлом году] поездку по странам Юго-Восточ­ной Азии, названную "отпускной дип­ ломатией". Он отправился туда не иг­рать в гольф, а способствовать утвер­ждению Тайваня в качестве независимого и самостоятельного политического образования. Таким образом, он, фактически, тоже выступает за политику "независимости Тайваня", не­смотря на то, что продолжает утверждать, что выступает против. Всем из­вестно, что представляет собой ком­мунистический Китай, и мы не хотим быть под его контролем. Речь может идти не об объединении, а о пожира­нии Тайваня большим Китаем.

Член Законодательного Юаня от Новой партии Юй Му-мин

Какова позиция Новой паpтии в отношении стремления Китайской Республики участвовать в деятельности ООН?

Юй Му-мин: Наша принципиаль­ная позиция состоит в том, что нам следует добиваться возвращения в ООН под названием "Китайская Республика", потому что это — офици­альное название нашего государства. Под этим названием мы существуем с 1912 года. Кроме того, нам следует вернуться под тем же названием, ко­торое использовалось нами, когда мы покинули ООН ёв 1971 году.

Все мы понимаем, что добиться возвращения в ООН — нелегкая зада­ча, именно поэтому для ее решения необходимы совместные действия. Только, когда 21 миллион жителей Тайваня будут говорить в один голос, наше стремление участвовать в дея­тельности этой всемирной организации сможет привлечь к себе внима­ние международного сообщества.

Но сегодня мы слышим много раз­личных голосов, и люди не знают, к какому из них прислушиваться. Это делает нас посмешищем в глазах мирового сообщества, наблюдающего наш внутренний разлад. К примеру, как мы можем просить кого-либо об­ратить внимание на данный вопрос, если у нас самих нет согласия даже относительно того, какое название нам следует использовать? По моему мне­нию, этот разлад делает невозможным наше возвращение в ООН. Мы долж­ны использовать либо название "Ки­тайская Республика", либо название "Республика Тайвань", [как предлага­ет ДПП]. НО принял бы коммунисти­ческий Китай такое название, как "Республика Тайвань", если бы мы позволили ДПП использовать его? Те, кто выступает за использование назва­ния "Тайвань", очевидно, не понима­ют, в каком качестве вступил в ООН коммунистический Китай. Он не обращался с заявлением о принятии его в ООН под названием "Китайская Народ­ная Республика". Он заявил свои пре­тензии на право представлять Китай.

Привлечь внимание международ­ного сообщества к нашим усилиям, направленным на возвращение в ООН, будет также невозможно до тех пор, пока не произойдет улучшения в от­ношениях между двумя сторонами Тайваньского пролива: ООН не риск­нет подобрать такую "горячую картофелину", тем более, — относящуюся к области наших внутренних дел. К примеру, после того, как Цзян Цзэ­-минь выступил с так называемым "предложением из восьми пунктов" по улучшению отношений между двумя сторонами Пролива, средства массовой информации Тайваня начали об­суждать возможность встречи между Цзяном и Ли Дэн-хуэем. Вне зависи­мости от того, осуществимо оно или нет, это предложение достигло своей цели: дать миру понять, что отноше­ния между двумя сторонами Тайваньского пролива — это "внутренний вопрос", подлежащий обсуждению лидерами обеих сторон. С функцио­нальной точки зрения предложение КНР представляло собой международ­ную кампанию по дискредитации кур­са Тайваня на возвращение в ООН.

По-моему, другие страны, фак­тически, считают нас лишь сред­ством для достижения собственных целей. Так называемые "дружествен­ные страны" демонстрируют нам свою поддержку, потому что ГМД обещает им экономическую помощь. Хотя их поддержка мало чем может содействовать нашему возвращению, мы беремся финансировать ряд про­ектов в этих странах или становим­ся их спонсорами. Мы тратим боль­шие деньги на несерьезные затеи, а они, оказывая нам чисто словесную поддержку, относятся к нам, как к богатому ухажеру.

Я думаю, что только внутренний консенсус на Тайване способен ока­зать нажим на материк — заставить его пойти на переговоры с нами и прекратить изолировать нас в миро­вом сообществе. Только в такой обстановке мирного соревнования мож­но будет говорить о двух местах в ООН. В связи с отсутствием у нас консенсуса на пути в ООН будет много препятствий.

Какие шаги могли бы содействовать успеху курса на возвращение в ООН?

Благодаря организованной прави­тельством кампании в средствах массовой информации данный вопрос привлек к себе определенное внима­ние общественности, но сами зарубежные средства массовой информации не освещают его широко. Когда мы го­ворим о многочисленных редакцион­ных статьях в поддержку нашего кур­са, это — всего лишь способ самоуте­шения. Я согласен, что редакционные статьи являются мощным средством воздействия на общественное мнение, но их единственный эффект пока что состоит лишь в привлечении внима­ния к этому вопросу. ГМД, используя деньги, побуждает некоторые страны поднимать вопрос о нашем участии в деятельности в ООН в ходе дискус­сий в комитете. Но эта тактика не дает эффекта: он сводится на нет диссони­рующими голосами представителей ДПП. Поэтому другие страны занима­ют выжидательную позицию.

Мы должны призвать мировое сообщество уважать права 21 мил­лиона жителей Тайваня, как того требует Устав ООН. Германская и корейская модели не настолько при­менимы к данной ситуации, насколь­ко это представляется ГМД, потому что эти модели основывались на том, что каждая из сторон не будет ос­паривать право другой стороны на участие в деятельности ООН. При­менимость этих моделей будет оп­ределяться изменениями в отношениях между двумя сторонами Тай­ваньского пролива.

Поддерживает ли американская общественность стремление Китайской Республики участвовать в деятельно­сти ООН?

Фактически, в других странах очень немногие люди интересуются этим вопросом. То, что мы читаем в местной прессе, рассчитано исключительно на местную читательскую ауди­торию. Граждан США мало интере­суют новости свой собственной стра­ны. Почему их внимание должны за­нимать наши проблемы? Как мы мо­жем ожидать, что общественность страны будет что-либо знать о них, если те, кто формирует общественное мнение США, уделяют мало времени обсуждению этих проблем?

Что касается тех сенаторов и чле­нов палаты представителей, которые поддерживают наш курс, то они дела­ют это потому, что определенным об­разом связаны с Тайванем. Было бы неверно полагать, что они питают к нам какую-то особую "любовь".

Какой путь к осуществлению стрем­ления Китайской Республики уча­ствовать в деятельности ООН видит­ся вам наилучшим?

Мы должны действовать осмотри­тельно, потому что я не вижу возможности улучшения ситуации в ближай­шем будущем. Пока ДПП отказывает­ся изменить свою платформу по воп­росу "независимости Тайваня", дос­тичь внутреннего консенсуса не пред­ставляется возможным. Никаких компромиссов не может быть относитель­но названия государства, если только Китайская Республика не будет ниспровергнута или ее официальное на­звание, записанное в Конституции, не будет изменено демократическим пу­тем. Но, если бы подобное произош­ло, то перед нами стоял бы вопрос не об участии в деятельности ООН, а о реакции на это со стороны материко­вого Китая.

Наша внешняя политика и отно­шения между двумя сторонами Тайваньского пролива находятся в дина­мической взаимосвязи ввиду того фак­та, что коммунистический Китай существует и способен влиять на наше участие в международных делах. Нам следует действовать осторожно. Существует четыре возможных варианта развития отношений между двумя сторонами Пролива: мы контратаку­ем китайских коммунистов; Китай­ская Республика переименовывает­ся в "Республику Тайвань"; КНР поглощает Тайвань; либо обе сто­роны каким-либо образом достига­ют мирного объединения.

Я думаю, нам следует прежде все­го улучшить состояние наших внутренних дел. Только, построив у себя справедливое общество, мы сможем оказать влияние на материковый Китай и улучшить отношения между дву­мя сторонами Пролива. Вопрос об участии в деятельности ООН должен заботить нас в последнюю очередь. Но мы заходим с противоположной сто­роны, ставя дипломатию над отноше­ниями между двумя сторонами Про­лива и внутренними делами.

Профессор Государственного Тайваньского Университета Бао Цзун-хэ

С точки зрения истории ООН и уча­стия Китайской Республики в ее де­ятельности, в какой мере возвраще­ние в ООН является сегодня пробле­мой, созданной самой Китайской Республикой?

Бао Цзун-хэ: Оглядываясь назад, мы можем сказать: действительно, в 1971 году мы могли бы иметь непло­хие шансы на сохранение нашего членства в ООН, поскольку в то время дипломатически мы были значи­тельно сильнее материкового Китая. Но принять такое решение не представлялось возможным в силу тогдаш­ней политической обстановки по обе стороны Тайваньского пролива. Каждая из сторон заявляла о решимости вести борьбу до полной победы над другой стороной. Еще сохранялась надежда, что настанет день, когда мы вернем себе материк. К тому же, в то время было неясно, окажется ли ус­пешным более гибкий подход. Никто не предполагал тогда, что две стороны Пролива будут разделены в тече­ние столь длительного времени.

История Китая дает немало при­меров существования на его террито­рии двух правительств — это явление не представляет собой чего-либо необычного. Даже в нашем столетии — в первые годы Китайской Республики — существовало два правительства —­ на юге и на севере страны, и прави­тельства других государств поддерживали контакты с обоими. Сегодня существование двух правительств — в Тайбэе и в Пекине — это политичес­кая реальность, поэтому жители Тай­ваня должны быть представлены в ООН. Однако Пекин отказывается признать Китай разделенной страной, несмотря на тот факт, что Тайвань не находится под контролем КНР. Политика Пекина оторвана от реальности. Наша полити­ка "одного Китая и двух правительств" более практична и реалистична.

Для жителей Тайваня вопрос об участии их страны в деятельности ООН — это вопрос самоуважения. После того, как мы столь многого достигли на пути экономического раз­вития и политических преобразований, нас не может не огорчать то, что мы не пользуемся должным признанием со стороны мирового сообщества.

В связи с тем, что курс на возвра­щение в ООН стал приоритетным на­ правлением политики, на правительство оказывается все большее давление. В обществе отсутствует консенсус по вопросу о названии, так как оппозици­онная партия использует этот вопрос, чтобы проводить свою политическую линию. Нам следует понять, что воз­вращение в ООН не будет легкой зада­чей, поскольку мы не имеем диплома­тических отношений с большинством государств мира и поскольку оно зави­сит также от позиции КНР и других ведущих держав. Вот почему наше правительство сегодня не в состоянии вы­ работать конкретный план осуществ­ления этого курса.

Какое влияние на стремление Китай­ской Республики добиться возвращения В ООН оказывает состояние от­ношений между двумя сторонами Пролива?

Отношения между нашей внешней политикой и состоянием связей между двумя сторонами Пролива носят динамический характер. Улучшение отношений с внешним миром связано с улучшением связей между двумя сто­ронами Пролива и наоборот. Что ка­сается путей улучшения этих отноше­ний, то здесь нашим главным козы­рем является сила. Если мы сильны, то материковый Китай вынужден идти на большие компромиссы. Например, большинство стран Запада хочет, что­бы мы стали членом Всемирной Тор­говой Организации (ВТО), поскольку Китайская Республика на Тайване иг­рает важную роль в международной торговле. И, хотя материковый Китай выступает против нашего участия в ВТО, самое большее, чего он может добиться,— это вступить в организа­цию раньше нас.

По-моему, политическая сила го­сударства определяется способностью правительства, действуя честно и спра­ведливо, обеспечить достижение согла­сия между сторонниками различных взглядов. Лишь придя к консенсусу, мы сможем выработать конкретную стратегию развития отношений с вне­шним миром.

Лоббируя в ООН, мы постоянно оказываемся в тупике по идеологическим причинам. Мы не пришли к внут­реннему согласию, поэтому другие государства находятся в некотором замешательстве и не знают, как нам по­мочь. Они не знают даже, с кем им лучше поддерживать контакты — с нашими официальными представителями или с оппозиционной партией, которая заявляет, что скоро станет правящей. Особенно серьезная ситуация складыва­ется в странах, с которыми мы не име­ем дипломатических отношений, —наши экономические и культурные представительства и бюро в этих стра­нах рассматриваются как неофициальные организации.

Чтобы наши представительства могли действительно представлять нашу страну, нам следует прийти к внутреннему согласию. Отсутствие консенсуса, расхождения по вопро­су о названии и несовместимые подходы в значительной мере обесце­нивают наши усилия. Это — серьезнейшая проблема, стоящая перед нами сегодня.

Каковы на сегодня результаты попы­ток Китайской Республики добить­ся возвращения в ООН?

Китайская Республика просит дружественные страны выступать в поддержку нашего курса в ходе сессий Генеральной Ассамблеи. Хотя их предложения не принимаются, мы, по крайней мере, заявляем таким образом все­му миру о нашем стремлении. Мы можем делать это ежегодно, напоми­ная, тем самым, мировому сообществу о существовании данной проблемы. Некоторые считают, что нам следует прекратить наши усилия, так как дос­тичь поставленной цели слишком трудно. Но я полагаю, что их прекра­щение сейчас было бы ошибкой, потому что создало бы у других впечатление, что мы не искренни в своем стремлении добиться права участвовать в жизни мирового сообщества. А с точки зрения материкового Китая это означало бы, что все, что мы гово­рили до сих пор,— просто пустые слова.

Нам нужно объединить все дос­тупные ресурсы и использовать их наилучшим образом. Добиваясь член­ства в ООН, не следует пренебрегать другими возможностями улучшения отношений с внешним миром. Нам не следует ожидать, что число поддержи­вающих нас стран будет с каждым годом увеличиваться. К тому же, мы должны учитывать положение наших союзников, которым, возможно, при­дется расплачиваться за свои действия, вызывающие гнев материкового Китая. С точки зрения уменьшения такого рода побочных эффектов распределе­ние ответственности между странами, поддерживающими нас, является, по­жалуй, более подходящей стратегией, нежели увеличение их числа.

Меняется ли степень поддержки общественностью США курса Китайской Республики на возвраще­ние в ООН?

Американская общественность в определенной степени поддерживает нас, потому что наша просьба разум­на и согласуется с концепцией прав человека. Однако этот вопрос не яв­ляется для нее вопросом первостепенной важности, поэтому она проявляет к нему определенный интерес, но не предлагает при этом какую-либо конкретную помощь.

Материковый Китай слишком ве­лик, чтобы с ним не считаться, и, кро­ме того, он является таким возмутите­лем спокойствия, что другие государства надеялись, сделав его членом ООН, поставить, тем самым, его по­ведение под определенный контроль. Напротив, мы обладаем двумя "не­ достатками": мы не так велики, как материковый Китай, и мы уже сле­дуем международным нормам и пра­вилам. Поэтому, большинство стран не придают нашему вопросу ника­кого значения.

Какие другие шаги могут быть предприняты в поддержку курса Китайской Республики на возвращение в ООН?

Мы живем в эпоху, когда все граж­дане ответственны за развитие международных связей. Когда правитель­ство сталкивается с трудностями в развитии отношений с внешним ми­ром, эту задачу могут брать на себя частные организации. Как всем нам известно, некоторых целей бывает легче достичь, если за это берутся коммерческие группы. Научные уч­реждения также способны играть здесь полезную роль, так как они поддер­живают связи с зарубежными учеными и "мозговыми центрами", которые имеют влияние на правительства соответствующих стран. Кроме того, ученые могут быть более свободны в своих суждениях, поскольку они не связаны каким-либо официальным статусом. Еще один путь углубления вза­имопонимания — это обмены визита­ми между парламентариями. Культурные обмены также могут сделать наше присутствие в мире более заметным. К тому же, почти во всех государ­ствах-членах ООН, действует част­ная организация, именуемая Ассо­циацией ООН. Эта организация рас­полагает всемирной сетью и проч­ными связями в ООН.

Нашему правительству следует иметь всеобъемлющий план, предусматривающий не только интеграцию всех ресурсов, но и концентрацию всех усилий на одном направлении, даже если лоббирующая группа состоит из представителей различных партий. Консенсус должен быть достигнут до того, как группа отправляется за ру­беж; в противном случае лоббирова­ние вообще теряет всякий смысл. Пра­вительство не может препятствовать ведению ДПП своей лоббистской дея­тельности за рубежом, но оно может, используя результаты опросов обще­ственного мнения, распространять информацию о предпочтениях граждан Китайской Республики.

В прошлом другие государства хотели нашей демократиза­ции. Мы ее осущест